Росчерки карандаша воплощали мимолетные детские фантазии. Каждый чистый лист бумаги был билетом в мир грёз. Время унесло рисунки, ребёнок вырос, фантазии стали реальностью. Но Факундо Арана (34) продолжил играть, просыпаясь по утрам то актёром, то любовником, то просто человеком. Может быть, это всего лишь тень детства, а может и нет, но его считают «хорошим мальчиком».

- И как же живётся с клеймом «идеальный»?
- Меня это веселит, и мне это очень нравится. Я не против того, чтобы люди думали, что я идеальный жених, отличный зять или примерный сын. Я рад этому, но не за себя, а за своих стариков - это результат их отличного воспитания.

- И какова же доля правды в этом?
- Ответить - значит заняться самоанализом, а я не очень разбираюсь в ярлыках. Ни в чужих, ни в своих, ни в тех, что люди хотят навесить на меня. Я всего лишь смесь всякой всячины, которая уживается, как может.

Факундо постоянно увиливает от таких вопросов, потому что по его же словам: «Параметры привносят ограничения, а я хочу продолжать играть. Я знаю,что не могу летать или дышать под водой, но я могу сесть на самолёт или подключиться к кислородному баллону». Память навеяла легкий ветерок с Атлантического океана, мы перемещаемся на пляж, по которому бегает озорной мальчишка, его воображение не в силах удержать даже собственная кожа. Хорхе - первое из его имён, которое ему дала бабушка по линии отца, - был очень неусидчивым и замкнутым мальчиком. «Летом мы жили в Мирамар - доме рядом с пристанью. Иногда я исчезал, но мои родители знали, где меня найти. Я мог часами сидеть у волнорезов с рыбаками, насаживал им наживку на крючки и, как самый верный помощник, предупреждал, когда начинало клевать». Отметая все ограничения, Факундо, которому еще не исполнилось и десяти, неистово залезал на самые высокие деревья с одной лишь целью: «Чтобы дух захватило от предстоящего нелегкого спуска». В марте он возвращался в школу Моорланс, в Тортугитас: «Я был ужасным учеником, но меня любили. Всё время я рисовал : и в школе и вне её, зная, что в декабре или марте сдам без проблем экзамены».

- Что вы рисовали?
- Всё. Я хорошо рисовал, но помимо художественной составляющей меня привлекала магия белого листка, возможность превратить эту пустоту во вселенную разных вещей.

- Где же осталось это исскуство?
- Там, на последней странице. Когдя я понял, что уже нарисовался, я занялся другим. Нельзя всё время...

- Тогда же из замкнутого мальчишки выскочил Факундо?
- Дело в том, что это и был Факундо нынешний. Сейчас моя профессия требует от меня быть на виду, но я очень замкнутый человек. Говорю с теми, с кем надо, говорю только то, что надо, но я не перестаю быть нелюдимым.

- Вы на себя вешаете ярлык.
- Я отметил только одну из особенностей, которая свойственна всем в большей или меньшей степени.

- А что осталось от того мальчишки?
- Умение мечтать и предаваться с легкостью фантазиям. Нельзя жить хотя бы без одного из этих умений, всё равно что отгородить душу забором.

- Можете рассказать о какой-нибудь своей фантазии?
- У меня их столько, что я не смог бы ограничиться только одной, но несмотря ни на что, мои фантази только мои.

- Остались какие-нибудь детские капризы?
- В детстве я был капризным и не перестал быть им... Сейчас я тоже капризный. Но годы научили меня, когда, где, и до какого момента можно быть таким.

- Неусидчивый, пропадающий и капризный - вас часто в детстве наказывали?
- Никогда.

Как-то вечером его друг произнёс фразу, изменившую жизнь Факундо: «Мне это снесло крышу, я хочу, чтобы ты пошёл со мной на второй урок театрального мастерства». «Найди кого-нибудь другого, я не пойду», -ответил Факундо и повторял это своему другу несколько недель. Ему была 15 лет, когда его всё -таки убедили поступить в школу Алисии Муссио.

- Какова была реакция семьи?
- Были ли они согласны или нет - это будет тайной всю жизнь. Мама, папа и три мои сестры всегда меня поддерживали, защищали и уважали. Я горжусь ими, так и должно происходить в хороших семьях.

Роман Факундо и саксофона к тому времени продолжался уже три года, может, осталась ностальгия по тем временам.

- Вы были меланхоличным подростком?
- Я был и остаюсь меланхоликом. Я испытываю весь спектр настроений, но, когда окунаюсь в это, меня обуревают чувства. В каком - то смысле меня это обогащает, потому что, чтобы уметь неистово смеяться, надо узнать глубину способности плакать.

В 1989 году врачи нашли у Факундо болезнь Hodgkin, рак лимфатических узлов, ему тогда было 17 лет. После десяти месяцев лечения и пяти лет наблюдений у врачей, болезнь была побеждена.

- Как пошла жизнь после такого удара?
- Не знаю, и думаю, никогда не узнаю. Потому что за этой трагедией последовали другие, пожалуй, даже посерьёзней, чем рак. Я просто продолжал жить. Жизнь - это строительство времени, много воды протекает под мостом. Обычно все обращают внимание только на этот факт, потому что об этом много говорили.

Уличный саксофонист, увидев Факундо с футляром от саксофона, пригласил его петь вместе с ним, тогда - то Арана и понял, что ему нужно своё место. Десять месяцев он наполнял музыкой станцию метро Пуеирредон, линия Д. Там его заметили продюсеры сериала «Canto rodado» и пригласили на кастинг.

- Вы и ваша судьба. Кто кого выбрал?
- Даже в этом есть закономерность. Потому что каждый думает, что будет делать то, что хочет, а получается так, что он делает то, что может. В моём случае мне удалось сделать то, что я хотел, и еще больше. Я больше верю в силу воли и упорство. Если кто-то не добивается своего, значит он приложил недостаточно усилий.

- Что бы стало с Факундо Арана, если бы он играл на саксофоне на другой станции?
- Он бы был другим из тысяч моих я. Среди которых актёр, потому что звание актёра не даётся только за работу на телевидении. Я бы зарабатывал на жизнь, играя на саксофоне, рисуя, показывая фокусы на светофоре или будучи уличным актёром, как я это делал на площади «Франсия», выступая с авторским рассказом.

Он был беглецом в кино, агентом полиции и даже влюбленным священником. Сейчас он играет вместе с Наталией Орейро в сериале «Sos mi vida», лидере рейтинга.

- Успех спровоцировал ваш конфликт с Алтер Эго?
- Всё случилось так незаметно, что я не почувствовал. Слава Богу, у меня никогда не было проблем с Алтер Эго - это так болезненно и трудно подавлять, когда оно выходит из - под контроля. В такие моменты помогает вспомнить о действительно великих, например, о Чине Соррийя или Пепе Сориано, о том, как они прошли свой путь. И мне не нравится слово «успех».

- Почему?
- Потому что это слово сводит все к одному - к работе, а мне нравится описывать этим словом внутренние состояния, а не внешние. Многие обладатели больших рейтингов несчастливы. Можно ли говорить, что они успешные люди?

- Тогда используем другой термин. Вы когда - нибудь пожалели о своей популярности?
- Можно быть недовольным, может быть, фанатским преследованием, но как можно жалеть о том, что у тебя всё хорошо.

Незнакомая девушка с соседнего столика вмешивается в разговор: «Извини, что перебиваю, но мне всегда ты нравился и искренне поздравляю тебя с твоей карьерой...». Факундо еще до окончания этой тирады начинает готовиться к фотосъемке, дожёвывает свой бутерброд, едва успевая попозировать.

- Факундо Арана против Мартина Кесада.
- Мертин гипертрофированная отличная карикатура на Факундо в самом смешном и драматичном смысле. Во всех персонажах есть что-то от меня или по крайней мере какая-нибудь сторона моей личности.

- Арана мог бы влюбиться в такую девушку, как Есперанса Ла Монита Муньос (персонаж Наталии Орейро)?
- А кто не влюблялся хотя бы раз в такую, как Монита? Не могу не влюбиться в сладенькую, пышущею свободой и разочарованную своей жизнью. Тоже самое происходит с публикой, этот персонаж покоряет даже операторов.

- В чем залог успеха дуэта с Орейро?
- Это нельзя выразить словами. Когда произносят «мотор», между нами начинает твориться магия. Рождается юмор, очарование, всё стремится к идеалу, а в конце хлопаем друг-друга в ладоши и расходимся по своим домам.

- Вы поддерживаете отношения вне работы?
- Нам не надо видеться вне работы. Мы проводим много времени вместе, между сценами у нас есть время развлекаться. Много говорим, доверяем друг другу сокровенное.

- Есть что-то, что вы никогда бы не сделали?
- Сделать шаг назад в любой жизненной ситуации. Мамой клянусь.

- Вы планируете своё будущее?
- Если бы мне пришлось строить планы на десять лет вперед, мне бы это быстро надоело, и я бы оставил эту затею. Это от тщеславия предприниматели делают это со своими предприятиями, потому что, что бы ни случилось, бизнес должен работать. Но строить долгосрочные планы в личной жизни, это просто безумие какое-то.

Глаза Факундо следят за тем, как струйка майонеза ложится на жареную картошку, нетрудно представить его вместе с такой женщиной, которую играет Орейро - бывшая боксерша, с незапятнанной честностью.

- У вас есть какие-нибудь предрассудки в плане любви?
- У меня нет предрассудков, о любви пусть говорят поэты, а я её играю.

- Но вы же любите.
- И это тоже.

- Как любит Факундо Арана?
- Так же, как и живёт. Не сильно обращая внимания на способы, чтобы не упустить истинного вкуса. Когда я влюблён, время не существует, меня переполняют противоречия, я могу быть самым романтичным поэтом, а через пять минут полнейшим идиотом.

- Столько женщин вами очаровано, это как-то изменило вашу стратегию обольщения?
- Суть не меняется. Если бы роли героев любовников или слава изменили бы мои отношения с женщинами, я бы себя возненавидел. К тому же, я уже десять лет с одной и той же женщиной.

- Как вы уживаетесь с ролями героев любовников?
- Герой от слова «героический». Почему мне должен не нравится этот позитивный образ?

- Что вас выводит из себя?
- Часто плохое обращение, невынужденное и неадекватное по отношению ко мне или к другим. Парадоксально, но это меня делает жестоким.

- Чем вы хвастаетесь?
- Тем, что я жив.

- Вы амбициозный?
- У меня такие же амбиции, как и у других, но это красивые амбиции. Например, снова залезть на Аконкагуа, завести семью и детей, чтобы они гордились своими родителями, как я.

- В чем проявляется ваше непокорство?
- Я не покоряюсь жизни, может быть, потому что я подчиняюсь своим импульсам, а это иногда нарушает некоторые правила. Но моё непокорство никому не вредит.

- Ваша самая дикая сторона?
- Момент, предшествующий подавлению эмоций или импульсов, которые я знаю, что должен подавить.

- А каков Арана в гневе?
- Ужасный, очень долбанутый в эти моменты, могу даже ударить. Но это всё приходящее. И у меня всегда остаются сомнения, таким ли это ужасным кажется снаружи, как я это ощущаю внутри.

- Вы бываете жадным?
- Я не покупаю одежду, но, когда всё - таки приходится, я выбираю ту, что кажется старой, по крайней мере для меня.

- Вам важен ваш образ?
- Тот, кто на этот вопрос ответит «нет», врёт. Пусть нет одежды или денег, всё равно все заботятся об эстетике. Нет домов без зеркал.

- Что самое главное в жизни?
- Жизнь. Жизнь моих близких прежде моей.

- Вас пугает бег времени?
- Меня завораживает бег времени. Я с удивлением обнаруживаю себя здесь в свои 34 года, здоровым и целехоньким. Я не тороплю жизнь. Я постоянно оглядываюсь назад и ценю прожитое.

- Каким будет Факундо в старости?
- Старик с длиной бородой, сидящий в кресле перед камином, за окном у него должен быть какой-нибудь среднеаргентинский пейзаж, на плече саксофон и Tía María под боком. Вижу внука, которому кто-то говорит: «Дед у тебя рухлядь». А он показывает ему фотографии моей молодости и говорит: «Зацени, каким он перцем был».

- А куда же делся актёр?
- Если вы о работе актёром, не знаю. Надо будет спросить у старика.

- Что бы он ответил?
- Я думаю, он бы улыбнулся и продолжил играть на саксофоне.

В конце октября закончатся съемки «Sos mi vida». «Я никогда не устаю, но хочу взять отпуск, чтобы покорить какую-нибудь гору, заняться сёрфингом или полетать. Жизнь это как игровая площадка, огороженная уважением и совестью. На этом поле я двигаюсь, как хочу, потому что здесь достаточно места, чтобы делать то, что я всегда хотел, и я никогда не перестану играть».